Интервью с генеральным директором АО «Хэргу» Анатолием Калашниковым о деятельности золотодобывающей компании на территории Амурской области.
– Анатолий Семенович, сегодня, в разгар промышленного сезона преждевременно говорить о результатах этого года, поэтому расскажите об итогах 2016 года.
— Добыча ведется на семи участках. По результатам прошлого года мы с небольшим увеличением — 8 процентов — вышли на запланированные объемы производства. Эти объемы — семьсот сорок килограммов золота — по нашим расчетам должны обеспечить стабильную работу предприятия.
– На практике многие предприятия для получения наибольшей прибыли стремятся нарастить объемы производства. В истории АО «Хэргу» тоже были периоды, когда предприятие демонстрировало более высокие показатели. Что стало причиной снижения объемов?
– В золотодобывающей отрасли такие рекорды зачастую вредят производству. Действительно, несколько лет назад у нас на предприятии добыча золота достигла более чем девятисот килограммов. Увеличение? Да. Однако это привело к последующему удорожанию работ и уменьшению объемов, так как вскрышные работы были выполнены в разрез с намеченной схемой и в ущерб перспективам разработки участков. В настоящее время ситуация исправлена и мы работаем в плановом режиме.
Проверено временем — нет необходимости набирать обороты, для того чтобы компания работала стабильно.
– В прошлом году на предприятии была проведена подготовка к началу очередного промывочного сезона. В чем она заключалась?
– Первостепенное внимание было уделено капитальному ремонту и реконструкции дражного флота. У нас в Селемджинском районе работает шесть драг. Драги № 85 и № 86 стоят на Большой Эльге в районе села Ивановское. На реке Харга работают драги №108 и № 112. Еще одна драга № 93 имеет дислокацию в районе Верхней Стойбы. Специально для нашего предприятия по нашему заказу на отечественном заводе-изготовителе была сконструирована и изготовлена модульная 50-литровая драга. Ее преимущество – в ее мобильности. Модульную драгу можно разбирать и перевозить с месторождения на месторождение. В прошлом году она была запущена в эксплуатацию, и при ее помощи добыто уже двадцать два килограмма золота.
Как правило, практически все драги, работающие сегодня в золотодобывающей отрасли, произведены в середине прошлого века. У нас имеется одна драга выпущенная еще в 1930 году. Несмотря на это дражный флот содержится в отличном техническом состоянии. Регулярно проводятся капитальные ремонты, производится замена изношенных узлов и агрегатов, производим их усовершенствование и модернизацию. Так, к примеру, драга №85 была «переведена» с 380-литрового черпака (агрегат, который поднимает горную массу – прим. автора) на 250-литровый. Модернизация позволила избавиться от использования устаревших, быстроизнашиваемых деталей, выпуск которых давно уже прекращен, и которые нам приходилось восстанавливать своими силами.
— Какое оборудование используется на предприятии для золотодобычи? Планируете ли пополнение дражного флота за счет приобретения новых современных драг?
— Кроме дражного флота, в нашем арсенале имеется два промприбора. В основном в работе задействован один прибор, которым мы моем золото на участке раздельной добычи в районе села Мариинск на Верхней Стойбе, второй запускается по мере необходимости. Что касается приобретения новых драг, то стоит такая драга около одного миллиарда рублей и производятся они в основном в Китае. Без привлечения кредитных средств такое приобретение не представляется возможным.
– Каждое золотодобывающее предприятие старается прирастить свои запасы. Ведется ли у вас сегодня работа по разведке перспективных участков?
– У нас в запасе неразведанных рассыпных участков нет. Мы осваиваем месторождения, лицензии на которые получили сравнительно давно. Насколько хватит месторождений, зависит от добычи. Если добывать по восемьсот килограммов, будем работать лет десять…
– То есть, на ваш взгляд, имеет место оскудение россыпей у нас в регионе?
– Не секрет, что россыпная золотодобыча в Амурской области сокращается, месторождения беднеют. Это не означает, что заканчивается сырьевая база, так как перспективные места имеются в изобилии. Но чтобы выявить их, необходим активный поиск. Целенаправленная геологоразведка, финансируемая государством, не ведется, а золотодобытчикам исподволь предлагается самим искать месторождения. Это очень затратно и рискованно, потому что, во-первых, вложишься в разведку, и не факт, что она увенчается успехом, а во-вторых, нет никакой гарантии, что по результатам аукциона этот участок достанется предприятию, проводившему разведочные работы.
Государство обязательно должно заниматься поисковой разведкой, как это было раньше – в советское и постсоветское время. Геологоразведочные организации существуют, но, возможно, они работают на частных заказах, а не централизовано. Государство их не финансирует. Продаются лишь прогнозные запасы, а верны они или нет, никто не может гарантировать.
– Какой выход вы видите из сложившейся ситуации?
– Раз геологоразведка возложена на плечи добывающих компаний, то очень был бы полезен механизм поэтапной компенсации затрат на нее. Как вариант – в период разработки месторождения должен быть снижен налог на добычу полезных ископаемых. Тогда золотодобытчикам было бы выгодно вкладываться в геологоразведку и в оборудование. Кстати, на счет вложений в новое оборудование: если наше предприятие еще может позволить обновить его (недавно купили новый мобильный буровой станок), то для мелких артелей это недоступно. Поэтому имеющийся у нас небольшой штат геологов не ведет поисковую разведку, а выполняет более насущные задачи, чтобы обеспечить добычу на сезон.
– Специалистами в последнее время часто затрагивается тема добычи золота на участках с неучтенными запасами. Например, золотодобывающее предприятие, разрабатывая какое-либо месторождение, подходит к границам своего участка, а часть месторождения продолжается за его пределами. Как часто такие случаи встречаются на практике, и можете ли вы продолжить разработку месторождения?
– К сожалению, нет. Здесь возникает парадоксальная ситуация: у нас есть все основания предполагать, что за границу отработанного участка продолжает «тянуться» золото, мы на свой страх и риск готовы вести работы по его добыче. А это категорически запрещено — в августе прошлого года ФБУ «Росгеолэкспертиза» выдала предписание, которое запрещает вести эксплуатационную разведку на участках, где нет утвержденных ГКЗ запасов полезных ископаемых.
– И как можно решить эту проблему?
— Нужно менять очень некорректно написанный «Закон о недрах», который весьма далек от реального положения дел в россыпной золотодобыче. Этот федеральный закон под видом заботы о недрах государства поставил недропользователей в довольно-таки сложную ситуацию. По существующим правилам необходимо пройти ряд процедур.
Сегодня этот процесс занимает не менее двух лет. Мы должны сначала выполнить полномасштабные геологоразведочные работы, поставить запасы на госучет, разработать и утвердить технический проект на отработку балансовых запасов и лишь потом начинать добычу. А ведь это долгое и затратное дело. Поэтому, если остатки месторождения за пределами участка не превышают пятнадцати-двадцати килограммов, то нет смысла начинать собирать документы. Такое золото нужно сразу добывать, пока люди и техника находятся на участке.
Кроме того, не факт, что разведка, проведенная предписанными способами, даст реальные результаты. Если мы не найдем золото, соответствующее требуемому содержанию на куб горной массы, то не сможем поставить запасы на баланс и начать разработку участка.
Если еще не так давно добычу до пятисот килограммов можно было согласовать на региональном уровне, то сегодня все централизованно – в государственной комиссии по запасам в Москве. Это увеличивает срок получения лицензии.
Это касается и согласований. Каждая структура, будь то лесники или водники, рыбники или другие, документы принимает отдельно. Сначала в одной инстанции согласуют, потом в другой.
Желают лучшего и сроки рассмотрения документов. Если предельный срок рассмотрения документов определен в месяц, то можно быть уверенным, что рассматривать ваше обращение будут ровно месяц. Если бы зарплаты работников профильных министерств были привязаны к реальным результатам добычи полезных ископаемых на территориях, то положение значительно бы улучшилось. И государству в целом значительная польза: больше прибыли, больше налогов.
В итоге получается: там предприятие не добрало, в другом месте тоже, а потом на эти участки заходят нелегалы.
– В чем причина возникновения сложившейся ситуации?
– Я думаю, что эта ситуация возникла из-за аукционов. Купить месторождение – удовольствие дорогое, а предприятия обязаны приобретать участки именно через аукционы. Как правило, это неразведанные участки. Вложишься, и может случиться, что результат не оправдал ожидания. Риск огромный, и никто не возмещает затраты. Но это еще полбеды.
Сегодня особенно остро стоит проблема оформления земли, на которой предполагается вести добычу. Даже покупая месторождение, предприятие не получает права на земельный участок. Получается так, что до подачи заявки на аукцион нужно спрогнозировать все возможные и невозможные ситуации, которые могут возникнуть на поверхности месторождения. Кроме того, на приобретенном участке могут пролегать линии электропередач и иная инфраструктура, возле которых запрещено вести какие-либо работы. Недра под землей можно разрабатывать, а инфраструктуру на поверхности трогать нельзя. Необходимо договариваться со всеми владельцами, узаконивать аренду.
Причем аренда участка не исключает возможности лишиться права проводить работы на уже арендованном участке. Так, нашим предприятием еще в 90-х годах была получена лицензия на одно из месторождений в Селемджинском районе. Горный отвод был оформлен по всем правилам, в его пределах никто не имеет права на проведение каких-нибудь работ без нашего согласия. Но в прошлом году по ходатайству Ивановского сельсовета часть горного отвода с запасами под дражную добычу была отдана под скотоводство постановлением губернатора Амурской области № 299 от 13 октября 2016 года «О переводе земельного участка, расположенного в Селемджинском районе из категории земель запасов в категорию земель сельскохозяйственного назначения». Парадокс. Мы приобрели на законном основании месторождение, а разрабатывать его не можем — на землях сельхозназначения запрещена добыча полезных ископаемых. На региональном уровне мы предлагали несколько вариантов выхода из создавшейся ситуации, но пока что ситуация остается тупиковой, и пока этим землям не вернут первоначальный статус, мы не можем вести добычу на приобретенном участке. По сути, ни одна компания горнодобывающей отрасли законодательно не защищена, когда покупает те или иные участки. Государство просто перекладывает все проблемы на нас, и мы должны без какой-либо поддержки их решать.
– Было бы справедливым возмещать в таких случаях недропользователям затраты?
– Нужно не возмещать затраты. Нужно законодательно решить вопрос о продаже месторождений вместе с земельным участком. Границы лицензии должны совпадать с границами территории, на которой будет добываться полезные ископаемые. Предприятие, заходя туда, приступает к добыче и не отвлекается на решение проблем с обладателями земли.
– Что сегодня, на ваш взгляд, является наиболее сдерживающим фактором в развитии золотодобывающей промышленности?
– Считаю, что не только в Приамурье, но и в стране основная проблема для золотодобывающей отрасли – это переизбыток контролирующих и разрешительных организаций и ведомств. Процентов на семьдесят, не меньше, нужно сократить перечень разрешительных документов. Бумажная волокита, причем в иных случаях бессмысленная, отнимает много сил и времени, которое можно потратить более продуктивно. Нас контролируют множество государственных органов, начиная с трудовой инспекции и заканчивая Росприроднадзором. Только автотехнику проверяют минимум два государственных ведомства. В плановом режиме проверки проходят одна за другой, а если в неплановом, то их количество существенно возрастает.
Конечно, для нас было бы идеально, если бы деятельность горнодобывающей промышленности контролировала одна определенная структура. Приезжали бы несколько специалистов и проверяли бы за раз по всем направлениям.
– Вы упоминали, что вам ближе стратегия производства, работающего стабильно, без каких-либо рывков вперед. Насколько ваша стабильность гарантирована?
– Все зависит от политики государства. Ведь что получается? У нас что-то прогнозировать сложно. Неизвестно, что завтра может случиться, и это не от нас зависит. К примеру, мы планируем добывать те самые семьсот килограммов, но цена золота может «просесть». Такую ситуацию невозможно запланировать.
Золотодобыча – отрасль специфическая. Нельзя оперативно нарастить объемы и покрыть издержки. Цена может упасть резко, но резко перестроиться на добычу сверхплановых полутора тонн невозможно. Да это тебе и невыгодно из-за причин, которые озвучивал ранее, поэтому государство должно разработать меры поддержки. Хотя, если честно, то лучшая поддержка — это законодательная защищенность деятельности золотодобывающих предприятий.
– АО «Хэргу» является, бюджетообразующим предприятием поселка Златоустовск…
– АО «Хэргу» является примером социально ответственного бизнеса, работающего на благо этого поселка. Занимаемся коммунальным хозяйством – на баланс предприятия взяты ООО «Златоустовские коммунальные системы». Приняли на себя содержание детского сада и школы. Взяли в аренду нефтебазу в Февральске, которая находилась в плачевном положении и была на грани закрытия.
Для сдерживания цен на продовольственные и промышленные товары открыли собственный магазин. Сами завозим продукты и реализуем с минимальной надбавкой — восемнадцать процентов. Даже из Экимчана — районного центра приезжают к нам за покупками. Кроме того, предприятие взяло на себя обязательство по выпечке хлеба и хлебобулочных изделий. В хлебопекарне пекут хлеб отличного качества, который при себестоимости одной булки в 60 рублей, мы реализуем населению Златоустовска и Ивановского в два раза дешевле – за 30 рублей.
И это никакое не обязательство, навязанное нам кем-либо. Это исключительно наша инициатива, а если точнее, выстраивание модели социально-экономического партнерства между местным населением и компанией, ведущей разработку местных природных ресурсов.
– Сегодня государство активно поддерживает агропромышленный комплекс. Как вы думаете, нуждаются ли в аналогичной поддержке предприятия горнодобывающей промышленности?
— Мы не требуем у государства помощи. Наоборот, мы платим государству налоги, создаем рабочие места, добровольно несем определенную социальную нагрузку.
Однако мы считаем, что государству необходимо повернуться лицом к недропользователям, занимающимся россыпной добычей. Хотим, чтобы люди, занимающиеся решением проблем золотодобычи, геологоразведки, были знакомы с реальным положением дел в отрасли. Имели полное представление о том, как и что в ней происходит.
Необходимо возродить поисковую разведку или возложить эти функции на предприятия золотодобывающей промышленности. Если нет средств на финансирование этих работ, то вопрос можно решить за счет льготного налогообложения предприятия на период проведения поисковой разведки. Но для этого нужно, чтобы в государственных структурах, которые занимаются контролем и согласованиями нашей деятельности, работали люди, получившие представление и о самой разведке, и о добыче золота не из Интернета, а из личного опыта.
Поэтому реальная помощь государства должна предствлять собой, во-первых, выделение средств на поисковую геологоразведку. Во-вторых, упрощение процедуры защиты запасов для добычи в малых объемах. И, третье, это помощь в решении вопросов, с собственниками земельных участков.
Наталья Наумова
Журнал «Развитие региона» №3/2017